С первого дня призыва его секундомер ведет счет времени пребывания «за лентой»
О том, для чего военному медику нужен нож-коготь, маркер и активные наушники, что бойцам лечит душу, повышает настроение даже там, где местами «Град» и «Ураган», рассказал ротный фельдшер с позывным «Филин».
«Я помню, как в радейке: «Триста!».
И я уже бегу.
Прилеты ложатся под ноги,
но я знаю, брат, я дойду.
И вот окоп, «ресничка», парень.
...А в голове лишь мысли и только:
Кто если не я?..»
Эти строки мой собеседник написал в блиндаже.
До начала спецоперации он три года служил по контракту. Переодеться в «гражданку» не успел – мобилизовали.
Мы поговорили с «Филином» во время его непродолжительного отпуска.
- Огневая подготовка, прохождение огненно-штурмовой полосы, умение быстро окапываться – эти армейские навыки как-то пригодились? Что еще помогает лично тебе?
- Базовые армейские навыки помогают всем. Правильно падать и ползать тоже нужно уметь. Контрактником я прошел курс выживания в пустыне Ашулук. Без малого сотня километров по пескам в одиночку научили не бояться трудностей, а еще верить в себя и не сдаваться.
- Ты служил в Ракетных войсках. Почему ротный медик?
- Потому что «кто, если не я»... На самом деле, была практика: у меня неоконченное медицинское образование, успел поработать на скорой помощи. Первый раз спас человека еще в детстве: на станичном озере девочки запутались в водорослях, начали тонуть, успели хлебнуть воды – достал, откачал.
Вообще, ротный фельдшер - это большая ответственность, риск, уверенность в себе и боевых товарищах, а еще самопожертвование. Только так ты можешь спасти жизни и остаться в живых.
Самопожертвование – не пустые слова. Самопожертвование, когда сам под обезболом, а бойца тянешь; когда с гуманитарщиками приезжает брат, а ты с ним не видишься, ибо «на нуле» в любой момент могут запросить помощь.
- Можешь в общих чертах обрисовать основное предназначение роты?
- Тероборона. При необходимости – штурм. Первый приказ: удерживать позиции в «серой зоне» (нейтральная - прим. авт.). Важно было не просто отбить атаки, не пропустить врага, но и остаться в живых. Сейчас перешли в штурм.
- Помнишь первый прилет, первого раненого? Расскажи, как это было, как ребята реагировали.
- Первый прилет был неожиданным. Полтора месяца тишины, и вдруг свист. Как отреагировали? Кто где стоял – там и попадали, распластались по земле. В тот раз обошлось без раненых.
Первого пострадавшего тоже хорошо помню: четыре часа утра, разбудил крик по рации: «Филин», триста», и координаты. Схватил медицинскую сумку. Побежал. Братишка поймал осколок в живот - внутренности наружу. В этом случае две проблемы: болевой шок и кровопотеря. Перевязал, ввел обезбол. Смочил повязку, чтобы сохранить органы. Помню, разговорами удерживаю его в сознании, в какой-то момент он закрывает глаза. «Теряю», - мелькнуло в голове. Тормошу. Спрашиваю: «Как себя чувствуешь?» Кивает. Понимаю: все норм. Как нормальный пацан он подлатался и вернулся в строй.
- Есть понятие «золотого часа» для оказания помощи на поле боя. Твоя рота – больше сотни человек. Плечо дислокации подразделений – не один километр. Как выходишь из этой ситуации?
- Гремит не всегда. В период затишья провожу групповые и индивидуальные занятия: учу накладывать жгут, вводить обезбол, проводить самопомощь и эвакуацию. У каждого бойца есть индивидуальная аптечка, жгут. Рота обеспечена носилками. У меня самого через плечо две медицинские сумки, на ногах - дополнительные аптечки и разгрузка. В разгрузке – самое необходимое. Чем больше на медике «медицины», тем лучше.
- Самый страшный день, можешь о нем рассказать?
- Нулевая линия. Мы - в укрытиях. Работает «Град». По звуку понятно, вошел снаряд в землю или попал в строение. Земля. Земля. Земля. Земля. Понимаю, сейчас упадет рядом со мной. Упал. Осколки секут стены. Следующее попадание - в соседний дом. Тишина. Там были наши ребята. Выбегаю, и тут меня догоняет волна – противник выпустил вторую часть пакета. Упал. Ракеты ложатся метрах в тридцати-сорока.
Парни дождались. Двое были ранены, да еще стена придавила. Справились. Меня к награде представили.
- Как относишься к наградам?
- Для медика это сложный вопрос. С одной стороны, медали просто так не дают: получил - значит, проявил мужество и отвагу. Другая сторона медали медика – ранение его боевого товарища.
- Слышала, у тебя есть необычный шлем, расскажи о нем.
- Да, есть такой шлем. Он насквозь пронзен осколком. Попадание произошло в тот момент, когда я забегал в укрытие. Спас незатянутый ремешок: от удара шлем упал. Это и спасло.
- В госпиталь попадают не все, кого оставляешь в полевом лазарете?
- Парни с легкими ранениями сами не хотят эвакуироваться. Перевязки, капельницы, инъекции – все это можно делать в полевых условиях. Главное, чтобы боец был на ногах. Я и сам отказался от госпитализации, когда порвал связки при эвакуации раненого.
- Были случаи помощи гражданским?
- Да, особенно запомнился пастух. У него - межреберная невралгия. Колол, помогал медикаментами.
Был в пациентах и брошенный пес. Сейчас он - при роте с позывным «Пленный». Парень невесть сколько просидел в плену цепи и обстоятельств: к тому времени, когда мы вошли в село, он неделю сидел без воды и еды, рвался с цепи – стер шею в кровь.
Подошел – рычит. «Что рычишь, я сам кусаюсь», - говорю. Отстегиваю. Делаю шаг назад, спрашиваю: «Пойдешь со мной?». Пошел.
- «За лентой» приходится воевать и с грызунами. Как обстоят дела и насколько это опасно?
- Нашествие мышей – это беда: они не только портят имущество, съедают провизию, но и кусаются. Покусанными могут быть нос, уши, ногти. Если с мышами можно «договориться», насыпав в углу корма, то с крысами это не работает. Помню, на одной из нулевых линий жил в глубоком подвале. Пришел усталый, лег отдохнуть. Проснулся от того, что меня кто-то кусает. Оказалось, атаковала огромная крыса. Спихнул. Не тут-то было: на меня набросилась уже не одна – две твари. Пришлось применить силу.
Но не все так плохо: в соседях по блиндажу с недавних пор - дикая ласка, маленькая, а дает шороха мышам. Подружились. Дал позывной «Фрея». Она спит на моем плече, дается гладить. Не поверите - таскает откуда-то конфеты.
- Армейский юмор – особая культура, понятна она не всем. Что можешь сказать о шевронах?
- Когда морально устал, именно шевроны поднимают настроение. Чем больше позитива - тем лучше, тем проще преодолевать трудности. У меня сейчас два шеврона: «Заговариваю хворь «волшебными словами» и «Патологоанатом – лучший диагност». Ребята считывают подтекст: одним нужен хороший словесный пинок, чтобы держали себя в руках, другие - должны понимать, что без медицинского оборудования в поле не могу поставить диагноз и нужно потерпеть.
- У многих ребят есть обереги. Что бережет тебя?
- У меня есть сувенир - самбовка (подарок друга, мастера спорта по самбо). Сувенир он привез с чемпионата России. Перед отправкой со словами: «Пусть оберегает, приедешь – вернешь», передал мне.
- Как встретил Новый год, что друг другу дарите?
- Для врага наш Новый год – день рождения Бандеры, а потому «салюты» из РСЗО особенно яркие. В эту ночь я не ложился спать. Сидел в полной амуниции. Пил чай. «За лентой» мы дарим товарищам какие-то трофейные вещи. Мне подарили аптечки. Я попросил друзей-гуманитарщиков привезти мандарины, угощал парней цитрусами.
- Как спится на фронте, может, были необычные сновидения?
- Сплю чутко, в любой момент может ожить рация. А необычный сон был. Это произошло на третьи сутки без сна, я в буквальном смысле слова отключился. видел себя ребенком, сидящим на мостике, что через реку неподалеку от дома.
- Чувствуете поддержку тыла?
- Доставка воды, провизии – сложна. Мы все время под прицелом - не РСЗО, так дронов. Была ситуация, когда мой земляк-волонтер доставил на «красную линию» рации, маскировочные сети, обезболы, воду, окопные свечи, влажные салфетки. Разгружать пришлось под прилетами.
На передовой мы не можем топить печи. Печи - это дым. Дым – наводка для врага. Выручает дуплет «буржуйка - окопные свечи»: дыма нет, тепло есть. Окопная свеча горит до шести часов, за это время можно выспаться.
Особое тепло – вязаные свитера, носки, бафы (круглый бесшовный шарф в форме эластичной трубы - прим. авт.). Как-то даже вязаные стельки пришли. Мне понравилось - хорошая вещь.
Трогают детские письма. Переношу их из блиндажа в блиндаж. Дети благодарят за наше мужество, за их спокойный сон, желают победы – это вдохновляет. В отпуске разыскал четвероклассника, чье письмо согрело душу в морозы. Подарил балаклаву, сказал, чтобы мужиком рос.
Это прозвучит странно, но жизни бойцов спасают не только автомат и обезболы. Жизни спасают маскировка, рации, хорошие пехотные лопаты. Хорошая пехотная лопата - наточенная лопата. А наточена она тогда, когда у тебя под рукой - точильный камень.
- Кроме точильного камня, в твоем снаряжении есть еще что-то особенное?
- У меня есть подарочный нож-коготь. Незаменимая вещь при эвакуации раненого. Когда ложатся прилеты – тянешь «трехсотого» ползком. На тебе бронник и разгрузка на нем. Передвигаться очень сложно. Режешь. Бронник режешь, и когда под пластины проскочил осколок.
Для гражданского в экипировке необычным может показаться обычный черный маркер. «За лентой» он спасает жизни. Сделал обезбол - делай пометку. Нет пометки – кто-то может повторить, и здравствуй передоз. На жгутах маркерами пишем время. В положенный час не ослабил жгут – некроз, ампутация.
Еще у меня есть активные наушники, подарок донецкого дяди. Принцип их работы основан на способности ослаблять воздействие сильных звуков и увеличивать слабые. Очень удобно во время эвакуации: звук взрыва приглушается, звук голосов в рации и выходов снарядов слышатся отчетливее, а это значит, ты знаешь, где раненый, у тебя появляется больше времени на реагирование при прилетах.
- Новые регионы - наши соседи. «За лентой» что-нибудь напоминает о малой родине?
- Местность похожа не везде. Но на отдельных территориях – да: там те же поля, те же тополя и липы. В одной из станиц на нулевой линии была улица, напоминающая мою родную. Я не упускал возможности по ней пройти. Представлял, что дома.
- У тебя в Донецке - невеста. После спецоперации переедешь на Донбасс или привезешь жену на Кубань?
- Привезу жену на Кубань.
Подписаться на Курганинские известия: https://t.me/kurganinskie
