Рейтинг: 5 / 5
Мой отец Зубенко Георгий Захарович родился в станице Михайловской накануне Первой мировой войны – 6 апреля 1914 года
В составе 50-й кавалерийской дивизии сформированной в срочном порядке из кубанских казаков уже в начале июля 1941-го он участвовал в первом решающем и победоносном сражении Великой Отечественной войны – битве за Москву.
На фронт - добровольцем
Первая мировая война, страшные годы революции, Гражданская война, тяжелое и голодное время междоусобицы и сплошной коллективизации - отцу довелось выжить в эти полные драматизма лихолетья. А 22 июня 1941-го по радио сообщили о нападении на нашу страну гитлеровской Германии. И вскоре в бывших Урупских казачьих лагерях, что в нескольких десятках километров от Армавира, началось формирование 50-й кавалерийской дивизии. Ее командиром был назначен полковник И. А. Плиев, будущий прославленный генерал армии и дважды Герой Советского Союза.
Многие жители Курганинского района изъявили желание добровольно вступить в это соединение. Среди них – Георгий Зубенко, который оказался в рядах 47-го кавалерийского полка. Времени на обучение и боевое слаживание дивизии не было, но казаки в этом особо и не нуждались – с малолетства в совершенстве владели верховой ездой и с оружием неплохо умели обращаться.
Уже 18 июля эшелоны с бойцами, лошадьми и вооружением прибыли на железнодорожную станцию Старая Торопа, затерявшуюся в необъятных и глухих лесах между Ржевом и Великими Луками. Кавалерия пополнила оперативную группу генерал-
майора В. А. Хоменко. Отсюда дивизия кубанцев двинулась в первый боевой поход и боевое крещение получила в Смоленском сражении. Сразу же завязались ожесточенные бои по сдерживанию наседавшего противника, дерзкие и стремительные рейды по вражеским тылам.
12-й Гвардейский!
По правде говоря, отец, как и большинство фронтовиков, не очень-то любил вспоминать о войне - трудно ворошить прошлое. Однако о некоторых боевых эпизодах он иногда все же рассказывал.
Уже с первых боев 47-й кавполк отличался высоким боевым духом, атмосферой товарищества и взаимовыручки. Отцу врезалась в память жаркая схватка за деревню с необычным названием Гуки, что в Смоленской области. Кавалеристам стало известно, что здесь свирепствует эсэсовское карательное подразделение. Ярость и негодование охватили бойцов – все горели желанием немедленно отомстить фашистским нелюдям за издевательства и расстрелы. Скрытно окружив населенный пункт, эскадроны с трех сторон ворвались в село. Бой продолжался недолго – несколько десятков трупов в черных мундирах навсегда осталось в небольшой смоленской деревушке.
В середине августа 50-я дивизия вошла в состав сводной оперативной кавгруппы под общим командованием полковника
Л. М. Доватора. Пятитысячное соединение прорвало немецкий фронт и осуществило сокрушительный двухнедельный дерзкий рейд по тылам врага: конники-кубанцы сковывали немецкие части, лишая их возможности полным ходом двигаться вперед, уничтожали вражеские штабы, линии связи, мосты, сеяли панику среди фашистов.
Зима 1941-го оказалась ранней, снежной и суровой. Из-за глубокого снега на полях вражеские танки двигаться развернутым строем не могли и вынуждены были перемещаться небольшими колоннами по дорогам. Это обстоятельство дало конникам возможность применения необычной тактики борьбы с танками. Кавалеристы небольшими группами устраивали у дорог засады. Когда появлялись танки, то казаки на своих боевых скакунах неожиданно для врага выскакивали из лесной чащи, забрасывали моторные отсеки бутылками с зажигательной смесью. Затем также стремительно скрывались в лесу с противоположной стороны дороги, оставляя после себя пылающие стальные вражеские машины.
27 ноября 50-я кавалерийская дивизия за боевые отличия в обороне Москвы была удостоена почетного звания Гвардейской и переименована в 3-ю, а 47-й полк стал именоваться 12-м Гвардейским.
5 декабря Красная армия перешла в контрнаступление по всему фронту под Москвой. На следующий день – 6 декабря – наступление продолжилось. Эта жестокая атака запомнилась отцу на всю жизнь. Кавалеристы сабельного эскадрона, в составе которого был мой отец, вихрем неслись по глубокому морозному снегу, сопровождая наши танки. Вдруг неподалеку разорвался вражеский снаряд…
Из справки Архива военно-медицинских документов
МО РФ: «Красноармеец 47-го кав. п. Зубенко Георгий Захарович ранен в бою 06.12.41 г., получил слепое осколочное ранение в правую ногу…»
Осколок удалили в полевом медсанбате только на второй день. Однако ранение оказалось серьезным, повреждены сухожилия, задета кость. Почти две недели военно-санитарный поезд вез кавалериста с покалеченной ногой в далекий сибирский город Канск. Лечение длилось около полугода. Вердикт врачей оказался неутешительным – к военной службе не годен. До родной станицы папа добрался только в конце мая 1942-го. Домой пришел на костылях.
Оккупация
А через два месяца территорию района оккупировали гитлеровцы. Нагло и развязно вели себя полицаи, набранные из местного населения. К сожалению, нашлись таковые и в станице Михайловской.
Мама вспоминала, что однажды пришел полицай и сказал, чтобы на следующее утро отец явился в сельхозкомендатуру. За неявку – расстрел. Отца не было долго, мама уже мысленно с ним простилась. Но к вечеру он все же пришел домой и сообщил: в сельхозкомендатуре сказали – завтра рано утром явиться на работу. Гитлеровцы планировали дособирать с полей остатки пшеницы, которую не успели убрать до оккупации.
И кто-то услужливо донес новой власти о тех, кто мог работать на хлебоуборочном комбайне.
Но у немецких «сельхозкомендантов» почти ничего не вышло с уборкой кубанской пшеницы. По рассказам односельчан, отец, получивший боевую закалку на фронте, объединил вокруг себя нескольких комбайнеров для саботирования уборочных работ: под видом естественных поломок они повреждали комбайны, а в отсутствии надсмотрщиков ссыпали зерно из бункеров в ерики. Но вскоре гитлеровцам стало не до хлебозаготовок – Красная армия начала операцию по освобождению Кубани.
Навстречу мирной жизни
27 января 1943 года жители станицы радостно встречали красноармейские подразделения – началось восстановление разрушенного хозяйства, развернулись сельхозработы, наступила мирная жизнь.
Свои кровью заслуженные воинские награды – медали
«За боевые заслуги» и «За оборону Москвы» отец получил уже после полного освобождения Кубани.
А в 1950-м Указом Президиума Верховного Совета СССР от
17 июля его ударная работа в сельском хозяйстве была отмечена медалью «За трудовое отличие» с формулировкой – «за достижение высоких показателей на уборке и обмолоте зерновых и масличных культур в 1949 году».
По большим праздникам папа надевал казачью кубанку, а к выходному поношенному пиджаку прикреплял поблескивающие серебряным отливом свои немногочисленные, но честно заработанные кровью и потом награды... Воистину медали за боевые подвиги и за самоотверженный труд, как справедливо заметил поэт, «из одного металла льют!»
Татьяна Румянцева (Зубенко).
