Больше полувека в храме Вознесения Господня празднует Рождество Христово известная в городе старица Евгения
В сочельник матушка Евгения вместе с прихожанами храма отстоит великое повечерие, потом рождественскую утреню.
Рождество Христово пройдет для нее за просмотром передач телеканала «Спас», ученики школы имени благоверного князя Александра Невского позовут на театрализованную постановку «Свет Рождественской звезды».
О том, как празднует один из самых любимых праздников, какие воспоминания хранит память, поговорили со старицей Евгенией в последних числах декабря.
Прихожане храма Вознесения Господня могли видеть мою собеседницу не только во время церковных служб: чтобы оставаться на ногах, делать богоугодные дела, старица метет церковный двор, а еще кормит птиц.
В войну, рассказывает матушка, хлеб для нее был слаще меда. Познав нужду, она не выбросит ни крошки: всё, что осталось после трапезы, несет в кормушку.
Мало кто из горожан знает, что дом монахини Евгении – келья на территории храма. В небольшой комнатке есть все для жизни, а еще много икон.
На стене – портреты мамы и погибшего отца-фронтовика, памятная свеча - символ принятия на себя обязательств светоча Евангелия в грешном мире.
Начиная путь подвижничества, старица, с благословения настоятеля, убирала в алтаре, поднималась на звонницу: звонарей при храме не было, и она, маленькая и хрупкая, звонила как могла.
Много лет матушка была казначеем храма, помогала приходу наряжать рождественскую ёлку. Сейчас участие в предпраздничном убранстве зеленой красавицы моей собеседнице не по силам, но она не печалится: смотрит со стороны, любуется. Еловая веточка есть и в ее келье. Праздник ведь на дворе.
Помимо молитвословов и Евангелия, на столе старицы – православная художественная литература. Да-да, в свои 83 года она по-прежнему читает. Сейчас закладка лежит в книге Алексея Калугина «Утро Патриарха: детские годы Алексия II», в ней – две повести: «Три дня из жизни Алеши на острове Валаам» и «Война Алеши». Первая повесть рассказывает о месте и людях, оказавших определяющее влияние на выбор пути, вторая - о жизни в оккупированном гитлеровцами Таллине.
К слову говоря, когда началась война, моей собеседнице было четыре года. Звали ее Эмма Белякова, семья жила в поселке Черниговском, что на реке Пшеха.
Бомбы рвались – молили Господа
- Не знаю, где меня крестили, - признается матушка. - Родилась в поселке Шаумян. Не помню, была там церковь или нет. А вот то, что мой дед Кирилл был глубоковерующим человеком, знаю из воспоминаний мамы. Она рассказывала, что дедушка был незлобив, отзывчив на просьбы о помощи и милостыне. В него пошла и она сама.
Отец Эммы Петр Григорьевич Беляков был связистом, офицером запаса, в мирное время крутил рабочим лесопильного завода фильмы. Мама Александра Кирилловна работала на телеграфе, отправляла и принимала телеграммы.
В июне 1941 года Петр Беляков ушел на фронт, командовал взводом связи 82-го гвардейского стрелкового полка. В ноябре 1943 года, во время Крымской наступательной операции, погиб в бою, захоронен на дивизионном кладбище села Осовины. После войны останки перенесли в братскую могилу, увенчанную четырехгранной пирамидой с пятиконечной звездой. В одну из ее сторон дышит море.
- В августе 1942 года наш поселок оккупировали немцы. Мы как семья офицера попадали под расстрел. Местный полицай предупредил односельчан о карательной акции. Взрослые погрузили детей в вагон,
толкали его по узкоколейке почти до Апшеронска, - вспоминает матушка. - Оттуда мы ушли в станицу Славянскую, к брату мамы. Было голодно. Чтобы набрать кукурузы и риса, мама ходила на неубранные поля и чеки. Скрип снега скрадывало тряпье, обматывающее ступни. Заметь ее немцы – остались бы мы не только голодными, но и сирыми. Бог хранил. А в Славянской нас кто-то выдал, фашисты повели на расстрел. У речки Протоки началась бомбежка. Помню: бомбы рвутся, все полыхает, конвой разбежался, мы со старшим братом уцепились за материнский подол, она младшего братишку на руках держит, а сама стоит посреди дороги, как каменная, молится. Живы остались, только мама стала седой. Перед освобождением бомбили так, что от копоти и дыма небо стало черным. Забрались под кровать. Молили Господа. Позже мама вспоминала: страшно было не от того, что бомбы рвутся, а от моей не по-детски горячей молитвы. Откуда я, пятилетняя девочка, нашла нужные слова, не знаю. Одна из бомб упала за стенкой хаты. Мы остались невредимы – должно быть, Господь услышал наши молитвы.
Время прославлять и ликовать
По словам моей собеседницы, в годы советской власти ее семья отмечала Новый год, но и о Рождестве домашние помнили: накануне делали генеральную уборку, мама старалась что-нибудь испечь, для славящих Христа двери были открыты.
- После переезда в Курганинск я стала ходить в храм, держать пост. Здесь для меня Рождество Христово стало действительно праздником, я прониклась значением фразы: «Прославь с пастырями, ликуй с Ангелами, воспой с Архангелами; да составится общее торжество небесных и земных Сил», заповеданной Григорием Богословом, - признается старица. - Пощусь, готовлюсь к празднику. В сочельник буду молиться за великим повечерием, потом пойду на рождественскую утреню.
Матушка Евгения уже присматривается к праздничной телепрограмме: хочет посмотреть трансляцию рождественского богослужения из кафедрального соборного храма Христа Спасителя, добрый анимационный фильм «Необыкновенное путешествие Серафимы» и серию из проекта «Святыни России».
Несколько лет наша добрая старица исправно подзаряжала сотовый телефон, ждала звонка, но ей никто не звонил. Вернее, ей звонили, но не могли дозвониться, потому что на счет перестали приходить платежи. В это Рождество будут звонить не только колокола, но и мобильный матушки. Как говорится: «Твори добро на всей земле. Твори добро другим во благо».
ГЛАВНЫЕ НОВОСТИ: http://t.me/kurganinskie