Память - единственная ниточка, связывающая этого человека с теми страшными событиями - днями вражеской блокады в городе на Неве. Но это - не полноценные воспоминания человека, пережившего невыносимые испытания, это, скорее, ее отдельные фрагменты, поскольку герой данной публикации в те годы был слишком мал…
Житель станицы Темиргоевской Анатолий Маркович Титоров родился в 1938 году в Ленинграде. Начала войны Анатолий Маркович, конечно же, не помнит, остальное всплывает в памяти, словно какие-то вспышки.
- Мы жили в одной из комнат коммунальной квартиры на проспекте Обуховской обороны, - говорит мой собеседник. - Папу не призывали на фронт. Он имел броню, поскольку являлся ценным работником, мастером-фрезеровщиком по изготовлению стволов для тяжелых орудий на заводе «Большевик». У мамы на руках было трое детей: моя старшая сестра Тамара, я и младшенькая Катюша нескольких месяцев от роду. Тамара училась, занятия проводились в подвале соседнего здания. Там было так холодно, что замерзали чернила. Стоявшая в центре класса печка-«буржуйка» не могла обогреть подвал, и ученики не снимали верхней одежды, шапок и варежек. И хоть школа была рядом, до нее еще нужно было дойти, ведь на улицах, как на передовой, часто рвались снаряды. Город бомбили часто, и когда звучала канонада, мы спускались в бомбоубежище. Если мама отлучалась - получить хлеб по карточкам или набрать воды, то строго-настрого наказывала нам держать окна зашторенными - таково было беспрекословное правило по всему городу, чтобы свет не служил ориентиром немецким летчикам.
В целом, за период блокады по Ленинграду было выпущено около 150 тысяч снарядов и сброшено 102520 зажигательных и 4655 фугасных бомб. Во время бомбежек было убито более 16 тысяч человек, более 33 тысяч - ранено, от голода умерли более 640 тысяч человек…
Да, черных красок к безжалостной зимней стуже добавлял неутолимый голод. О том, чтобы досыта поесть, не было и речи, речь шла о том, чтобы хоть что-нибудь добыть к мизерному пайку, выдаваемому на руки каждому. С 20 ноября 1941 года рабочие получали по продовольственным карточкам 250 граммов хлеба в день, все остальные - по 125 граммов. Глава семьи, сам едва державшийся на ногах, частенько приносил свой паек домой. И это был настоящий праздник! Съедалось все до последней крошки, но это не спасало положения, постоянно хотелось есть. Мама Мария Николаевна, чтобы хоть как-то прокормить детей, с другими женщинами ходила в поле, где после срезанной капусты в земле остались кочерыжки, на которых появилась молодая поросль. Женщины ее собирали, квасили, варили, тушили.
Первой голода не выдержала Катенька. Сначала малышка все время плакала, а когда на это у нее иссякли силы, она тихо умерла…
Отец Марк Фомич, приходя со смены, буквально валился с ног. Дети ходили на цыпочках, давая ему хотя бы выспаться, ведь завтра ему снова к станку: фронт постоянно нуждался в новом вооружении. Рабочие за время блокады изготовили и отремонтировали две тысячи танков, полторы тысячи самолетов, тысячи морских и полевых орудий, изготовили 225 тысяч автоматов, 12 тысяч минометов, свыше 10 миллионов снарядов и мин... Но однажды утром отец не смог даже подняться с постели. И тогда вопрос встал об эвакуации в тыл.
Для этой цели служила единственная транспортная артерия по озеру Ладога, связывавшая осажденный город со страной. «Дорога жизни», проложенная по льду, спасла Ленинград. Именно по ней в город было доставлено около одного миллиона 615 тысяч тонн грузов - продовольствия, горючего и другого.
Во время блокады эту трассу общей протяженностью 30 километров обслуживали 19 тысяч человек. По ней беспрерывно курсировали 3400 машин. Официально она называлась Военно-автомобильная дорога № 101, но жители осажденного Ленинграда дали ей другое название - «Дорога жизни».
По ней в эвакуацию отправилась и семья Титоровых. Пути следования по Ладоге Анатолий Маркович не помнит, но он на всю жизнь запомнил минуты прощания с отцом. После переправы, по прибытии в поселок Котельниково, заплаканная мама привела их с сестрой проститься с умершим от истощения отцом. И таких, как он, было немало. Хоронили их в братской могиле…
У Марии Николаевны в станице Темиргоевской жила мать. Но туда ехать было нельзя, поскольку Кубань находилась в оккупации, и ее с детьми отправили в Сибирь, в Томскую область. Там они находились до самого окончания войны, а затем перебрались в Краснодарский край.
- Первые послевоенные годы здесь были очень тяжелые, - вспоминает Анатолий Маркович. - Ни одеть, ни обуть было нечего, жили впроголодь, пока все постепенно не наладилось. Мама была очень слабой, и мне особенно не довелось учиться: после семилетки пошел работать в колхоз.
Позже Анатолий, обретя специальность моториста, работал на лесозаготовках в Смоленской области, откуда его призвали на срочную службу в армию. В армии освоил профессию водителя, так пригодившуюся ему на гражданке. Вернувшись домой, работал в нефтеразведке, всегда числился в передовых. Обзавелся семьей, со своей супругой Валентиной Павловной живет, как говорится, в любви и согласии уже около 60 лет. У них трое детей, пятеро внуков, трое правнуков.
Анатолию Марковичу 81 год. Несмотря на солидный возраст, наш герой поддерживает хорошую физическую форму. Например, осенью прошлого года сложил пристройку к дому. Конечно, кое в чем ему помогал сын Сергей, но в основном Анатолий Маркович делал все самостоятельно. Это радует. Радует, что судьба хранила его и в трудные времена жизни, и сегодня поддерживает. Пусть так будет еще долгие и долгие годы. Здоровья и радости Вам, уважаемый Анатолий Маркович!